gol_olga:
Я специально пишу тут о проекте, датированном 10 июня 1926 года, а не о самой декларации, подписанной митрополитом Сергием (Страгородским) 16/29 июля 1927 года и распространявшейся в виде листовок по епархиям (декларация – на фото).
Декларация, ставящая целью продемонстрировать лояльность Церкви к Советской власти (для того, чтобы правительство разрешило создание органов управления Церковью), была опубликована 19 августа 1927 года в «Известиях». Те, кто интересуются церковной жизнью в советское время, скорее всего, о ней знают и читали ее. Но мне случайно попался недавно текст проекта этой декларации, и он показался мне очень важным (М.И.Одинцов. Декларация митрополита Сергия от 29 июля 1927 г. и борьба вокруг нее // Отечественная история, 1993, №6, док. №2 с. 128–130).
Еще Патриарх Тихон в 1923–1925 гг. прилагал усилия в налаживании взаимопонимания между Церковью и Советской властью, подчеркивая в обращениях к правительству, что церковь признает декрет об отделении церкви от государства и статью о свободе совести в Конституции РСФСР. В конце февраля 1925 года он обратился в НКВД с заявлением о регистрации Священного синода, но довести до конца дело не успел – умер в апреле.
Выбранный иерархами в качестве местоблюстителя митрополит Крутицкий Петр был арестован и сослан в Сибирь, поэтому дела вел его заместитель -– митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский). Он наметил созыв Священного Синода, но чтобы этот орган действовал легально, Сергий обратился с заявлением о его регистрации. НКВД поставил условием заявление Церкви о лояльности Советской власти. Именно эту цель и преследовало готовящееся послание.
Проект послания интересен тем, что там не просто говорится от лица староцерковной иерархии и паствы про готовность быть законопослушными. В проекте, в отличие от окончательного послания, разъясняется, почему это так. Если в окончательном послании всего лишь утверждается что «случайности для христианина нет и что в свершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же Десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели», то в проекте упор делается не на слепое повиновение Деснице Божией, а раскрывается близость того, что требует советское государство, и того, что требует вера:
«мы убеждены, что православный христианин, свято соблюдая свою веру и живя по ее заповедям, именно потому и будет всюду желательным и образцовым гражданином какого-угодно государства, в том числе и Советского, в какой бы области жизни не пришлось ему действовать: на фабрике, в деревне или в городе, в армии или на шахте. Потребует ли государство отказа от собственности, нужно ли будет положить жизнь свою за общее дело, нужно ли показать пример трезвости, честности. усердия на службе обществу – но всему этому и научает христианина его вера».
Так мыслил митрополит Сергий (Страгородский), будущий патриарх.
К сожалению, в окончательном варианте послания, доработанном с учетом мнения епископата, слова про то, что вера христианина научает его службе обществу и отказу от собственности, исчезли. Видимо, отказ от собственности оказался для епископата неприемлемым. А жаль.
Напомню еще раз про близость одной из основных христианских заповедей – «возлюби ближнего твоего как самого себя» – с формулой коммунизма (Я=Я) и слова Христа, предварявшие его рассуждение о мамоне:
«19. Не копите богатства себе на земле, где моль и ржавчина точат их и где воры добираются до них и крадут их;
20. приумножайте лучше свои богатства на небе, где нет моли и ржавчины и нет воров и краж.
21. Ибо там, где богатство твое, там будет и сердце твое.
<…>
24. Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне».